Д`артаньян – гвардеец кардинала. Книга вторая - Бушков Александр

– Каюзак! – укоризненно воскликнул Ришелье. – Вы только что дважды совершили непростительный промах: во-первых, упомянули вслух о враге рода человеческого в присутствии облеченной духовным саном особы, а во-вторых, употребили по отношению к Сыну Франции совершенно неподобающий эпитет… Будьте любезны впредь выбирать слова… – и кардинал вновь улыбнулся. – Должен вам сказать, господа, что порой даже отрицательный результат способен дать очень полезные сведения. Не хочу, чтобы вы решили, будто я не сержусь вовсе. Я, право, сердит на вашу несообразительность и неосмотрительность. Но отдаю себе отчет, что даже если бы вы приволокли Винтера к полицейскому комиссару, его все равно пришлось бы отпустить очень скоро.

– Почему? – вырвалось у всех троих практически одновременно.

– Потому что эти ваши лакеи все равно не сошли бы за убедительных свидетелей, – отрезал Ришелье. – Имеется печальный опыт… Кто поверит словам какого-то жалкого простолюдина, особенно если у него самая подозрительная репутация? Показания лакеев – это безделица… Если бы обвинения можно было основывать только на этом, все было бы гораздо проще… Именно по этой причине, д’Артаньян, я не могу дать ход рассказу этой вашей девицы, сбежавшей от герцогини. Ну кто поверит какой-то деревенской простушке из Пикардии, утверждающей, что королева Франции занималась с ней непотребными вещами?! Гораздо больший вес имели бы показания, скажем, Мари де Шеврез, но это, как вы понимаете, нереально… Вот если бы удалось застать эту пару с поличным…

– Вот это, монсеньёр, мне представляется вполне реальным, – сказал де Вард. – При усердных трудах…

– Время покажет, – серьезно сказал Ришелье. – Госпожа де Ланнуа, приставленная мною к ее величеству, жаловалась, что королева что-то заподозрила и начинает ее избегать… Так вот, господа. С одной стороны, вы потерпели поражение. С другой же невольно узнали кое-что важное. Теперь мы знаем, что герцог Орлеанский, Мари де Шеврез и Винтер продолжают в самом сердечном согласии плести какие-то интриги. А это уже немало. Это позволяет заранее принять контрмеры, устроить капканы на иных тропках, мимо которых дичь ни за что не пройдет…

– Монсеньёр… – произнес д’Артаньян.

– Да?

– У меня не укладывается в голове… Герцог прекрасно знает, что Винтер и герцогиня хотели от него избавиться, и тем не менее…

Ришелье усмехнулся:

– Боюсь, д’Артаньян, вам никогда не стать политиком – вы не умеете спокойно относиться к таким вещам, как это умеет герцог. Между прочим, нельзя исключать, что он сам готовил их устранение в тот самый миг, когда они планировали его смерть… Политика, д’Артаньян, и не более того… Здесь не бывает ни друзей, ни врагов… Ну хорошо, оставим это. Я пригласил вас, господа, не столько выволочки ради, сколько для того, чтобы дать поручение. И уж его извольте выполнить в точности! Никакие оправдания приниматься не будут. Вы обязаны победить, вам понятно? В таком случае прошу внимания. Завтра утром вы все трое, прихватив с собой должным образом вооруженных слуг, отправитесь в Кале. Там на судне, капитан которого мне всецело предан, вы отплывете в Англию. В Лондон. Миледи Кларик и Рошфор уже выехали туда и, скорее всего, прибудут в Лондон раньше вас, но это не беда. У вас в запасе еще несколько дней, и вы сможете спокойно прожить их в Лондоне, не вмешиваясь ни в какие авантюры… особенно это касается Каюзака. Вы меня поняли, Каюзак?

– Конечно, монсеньёр, – смиренно проговорил великан. – Проживем спокойно… А потом?

– Потом вам тоже не придется впутываться в авантюры, – спокойно сказал Ришелье. – Вам нужно будет, получив от миледи Кларик крохотную вещицу, которую можно спрятать в кулаке, доставить ее в Париж и передать мне в руки. В этой вещице – судьба королевы… Я объясню подробно. У меня нет от вас в данном случае никаких тайн – когда человек точно знает, что именно ему предстоит совершить, он прилагает все силы… А вам необходимо знать, ради чего вы рискуете головами… да-да, головами! Через неделю в парижской ратуше городские старшины устраивают бал для королевской четы. Королева обязана будет посетить это празднество. Один из приближенных его величества, – при этих словах на его губах появилась тонкая улыбка, – словно бы невзначай сумел навести короля на мысль, что ее величеству ради такого случая непременно следует надеть подарок супруга – алмазный аксельбант из двенадцати подвесок…